Ирина Агапова - Головоломки, шарады, ребусы [на уроках и во внеурочное время]

— Не знаю! Кто ж его поймет, кроме доброй души, — зевнула ведьма и торопливо спросила, — ну что, полетишь к нему?

— А я? — быстро спросил Валька.

— Ты нам не нужен, — насмешливо сказала пыльная ведьма и язвительно процитировала его же собственные слова, — что тебе мама — ведь ты самостоятельный.

Я удивилась — пыльная ведьмы была готова нести меня хоть на край света к волшебному мальчику, а Валька не был ей нужен! Но ведь он мог бы поделиться своей точкой зрения с Питером Пэном. И тогда тот, сравнивая наши с братом мнения, мог бы отыскать свою собственную истину. Когда я объяснила это пыльной ведьме, она расхохоталась, хлопнула единорога по холке и провизжала:

— Правильно!

Потом она помогла нам взобраться на спину единорога позади себя.

— Э! — вдруг закричал Валентин. — Одно условие!

— Какое? — удивилась она.

— Простое. Мы должны вернуться сюда не позднее, чем через десять минут после отлета, сколько бы времени мы ни пробыли в твоей сказке! Я знаю, это возможно!

— Но почему? — спросила ведьма.

— Потому, — загадочно сказал Валентин, — иначе не летим и все!

— Условие принято, — сказала ведьма, — сколько бы вы ни пробыли рядом с волшебным мальчишкой, в этот магазин вы вернетесь ровно через десять минут! Не так уж это трудно opганизовать! И честное слово, вспомни ты о нем минутой позже, получилось бы интересненько.

Мы с Валей закрыли глаза, потому что так нам приказала пыльная ведьма. Я чувствовала, как во время полета нас обдувают холодные северные ветры, которые сменялись знойными суховеями, и песок пустынь хрустел у нас на зубах, порой капли дождя — то теплого, то ледяного — попадали нам на руки и лицо.

Я не выдержала и приоткрыла глаза. Внизу я увидела макушки зеленых деревьев какого-то парка или сквера. В середине синело гигантское озеро, в центре него располагался остров необычной конфигурации. Интересно, что он напоминает мне своей формой, слегка раздвоенной сверху и узенько заостренной снизу?

Цветок, пирожное или конфету, а может быть, детскую погремушку? Но я совершенно отвлеклась от размышлений о форме острова, когда вдали узнала часы на остроконечной крыше Биг Бэна. Это же Кенсингтонский парк! Вот куда принесла нас пыльная ведьма верхом на единороге!

— Прибыли! — проорала наша громогласная сопровождающая.

И мы с Валей шлепнулись на траву.

Валя торопливо огляделся. Увиденное ему явно не понравилось, уж очень обычно было вокруг.

— Мы на острове, я надеюсь? — осведомился он у ведьмы.

— Нет, — ответила ведьма, — вы в самом простом городском парке.

— Но я читал, что Питер Пэн обитает на острове, — опять сказал Валентин.

— Да. Питер и в самом деле живет на острове. Видишь, посередине озера есть небольшой клочок земли. Это остров птиц, — объяснила ведьма. — Но вам нет туда дороги. Вы будете жить здесь — в Кенсингтонском парке.

— Но… — начал было Валя.

— Все, до свидания, — неожиданно оборвала его ведьма, — мы с единорогом свое дело сделали. Остальное — забота других.

И она быстро растаяла в воздухе вместе со своим белоснежным спутником.

Я оглянулась по сторонам: рядом высились высокие старые деревья, все в цвету, желтое солнце садилось за их кроны.

Ничто не предвещало нам никакой опасности. Но тут по дорожке пошли мужчины в форменной одежде и с колокольчиками в руках. Они что-то говорили по-английски, но мы с братом не понимали их.

— Это сторожа. И они сообщают всем, что на ночь Кенсингтон закрывается, — пропищал рядом тоненький голосок. — Быстро прячьтесь за куст черной бузины! Не то они выгонят вас вон!

Мы присели за куст черной бузины и с интересом рассмотрели нашего нового собеседника. Это был эльф. Он, словно сотканный из розово-золотистой вечерней зорьки, был одет очень богато, подобно какому-нибудь вельможе. Мы сидели в своем укромном местечке до тех пор, пока последний посетитель не покинул парк. Тогда сторожа, важно заперев главные ворога, еще потрезвонили в свои колокольчики и ушли.

— Эге-ге, мне не нравится ситуация, — возмутился Валя, — нас завели куда-то и бросили на погибель, нас покинули! Я хочу к маме.

— Я думала, что ты самостоятельный, — насмешливо сказала я.

— Попрошу меня не цитировать, я не Пушкин, — ответил Валя.

Эльф тем временем свистнул в какую-то свистульку, и к бузинному кусту сбежалась тьма-тьмущая эльфов и фей. Все они на наше с братом удивление оказались прекрасными строителями, потому что в мгновение ока они возвели за бузинными зарослями два маленьких домика — розовый для меня и зеленый для Валентина. И мы запросто разместились на ночь в этих уютных домах.

— Ведьма просила передать, чтобы вы не волновались. Уговор остается в силе. Сколько бы вы ни провели времени в этом саду, вы вернетесь к своим мамам ровно через десять минут после того, как исчезли из магазина. Как и было уговорено!

Ночь спустилась на Кенсингтон, как лохматое черное чудовище с миллионом глаз. Я еще долго не спала, а смотрела черев окно на мерцающее почерневшее озеро и остров.

Мне было слышно, как маятники Биг Бэна где-то очень далеко отбивают полночь, и я представила, как на моей родине Кремлевские куранты считают свои часы. Я думала о том, что на крошечном островке сейчас необычный мальчик по имени Питер Пэн сидит и точно так же смотрит на небо, на деревья и думает о нас с Валей или, может быть, только обо мне? Уже засыпая, я вдруг догадалась, что мы с братом попали вовсе не в сказку «Питер Пэн и Венди», известную многим ребятам, а в совершенно другую. Я тоже читала ее, но она показалась мне очень грустной. И названия ее я никак не могла припомнить, как ни старалась…

Утром меня разбудил недовольный голос моего брага.

— Где пираты, где индейцы? — кричал он. — Где хоть какие-нибудь опасности или приключения? Обманули!

Вдобавок к Валькиным ругательствам я услышала чей-то жалобный плач. Я поспешно выбралась из своего крошечного домика и увидела, что у куста бузины сидит мальчик с волнистыми светлыми волосами, в тунике, сделанной из старой детской пеленки, и горько-горько плачет.

— Почему ты плачешь, мальчик? — спросила я вежливо.

— Потому что вот он наступил на мою тень, и теперь тень не может двигаться следом за мной! — ответил он и всхлипнул.

— Валька, сойди с его тени, — попросила я серьезно.

Валя недоуменно поглядел себе под ноги и отошел в сторону.

15. На рисунке изображены трое ребят — Диана, Валентин и Питер Пэн. На траве рядом с ними — их тени, только тени перепутаны. Соедините стрелочками ребят и их тени.

Незнакомый мальчик заметно повеселел, перестал всхлипывать и галантно поцеловал мне руку.

— Спасибо тебе, милая девочка, — ты спасла мою тень! И теперь я — твой верный рыцарь! — и он поклонился мне.

— Ты — Питер Пэн? — догадалась я.

Валя, услышавший это, расхохотался. Ведь он помнил, что Питер Пэн никогда не плакал, а еще он был самым отважным мальчишкой на свете, носил одежду из листвы, а не тунику, и за поясом у него всегда был кинжал. Валя не подозревал еще того, о чем догадалась я: мы попали в другую историю, названия которой я никак не могла припомнить! И Питер Пэн в этой истории именно такой, каким мы видим его: жалкий, брошенный, пытающийся найти свое предназначение в жизни.

— Эй, скажи, что ты не Питер Пэн! — воскликнул Валя.

— Я — Питер Пэн, — ответил мальчик.

— Ой, — опешил от неожиданности Валя.

— А вас, значит, принесла пыльная ведьма? — спросил Питер.

— Да. Я — Диана. А это мой брат Валентин, — представила я нас с братом.

— И у нас мало времени, — добавил Валька, которому вдруг стало ужасно скучно, — я-то думал, что увижу героя! Мальчишку, который всем пример, и на которого надо равняться! А передо мной плаксивое существо, ничтожество в огрызке простыни.

Питер Пэн от Валиных слов снова чуть было не расплакался.

Но тут я задала свой вопрос:

— Ответь, пожалуйста, почему сейчас мы понимаем друг дружку, когда еще вчера мы не понимали парковых сторожей?

— Потому что мы с вами, а еще эльфы, феи, птицы, животные и даже пыльная ведьма, говорим на языке детства. Этот язык не нуждается в переводе, — ответил Питер, — а взрослые…

Он замолчал, подумал немного о чем-то, и пару минут спустя мы услышали его печальную историю. Всем известно, что детей их мамам приносит аист. Но мало кто знает, что все дети сами были когда-то птицами и умели летать. Дети даже этого не помнят! Что уж говорить о взрослых! Так вот, когда дети были еще птицами, все они жили на дивном островке посередине озера в Кенсингтонском парке до тех пор, пока их мамы не написали письма дядюшке аисту с просьбой прислать им младенца. Тогда аист отобрал симпатичных птенцов, попросил их прeвратиться в самых прелестных младенцев на свете, а потом отнес каждого к мамочке. Так вышло и с Питером Пэном. Аист принес мальчика к его маме, которая очень хотела иметь сыночка. Она дала ему имя, завернула в пеленки и положила в колыбель. Но мама была рассеянной и, уходя выпить чашечку чая, забыла закрыть окно в детской. Мы с Валей слушали рассказ Питера, затаив дыхание.